Камень королей - Страница 364

364

— Идем… — пробормотал Виньес. — Сони, ты готов?

Сони поспешно нацепил полинялый овечий кожух. Исполнилось то, чего он хотел, и ему следовало бы мчаться вниз в первых рядах, а он бесстыже отставал. Беспорядок!

— Готов, — Сони не удержался и широко зевнул. — Надо бы попроситься в конвой.

— Да! — подхватил Сех. — Я вот хочу…

Договорить он не успел. Со двора через темные окна донеслось протяжное гудение огромного горна, установленного на самой высокой башне замка. Трубить в него разрешалось только при опасности нападения на город или пожара, в нынешних условиях — при появлении када-ра или Таннеса. Время в казарме как будто застыло — мужчины замерли, прислушиваясь к низким звукам, разрывающим воздух, и подсчитывали количество сигналов. Сони боялся вздохнуть. Один солдат глупо раскрыл рот, да так и остался сидеть, испуганно таращась в окно. Другой, с прикушенной губой, забыл, что ему нужно застегнуть ремень.

Один сигнал. Два. Три. Четыре…

— Када-ра, — прошептал кто-то, и в наступившей тишине этот шепот показался оглушительным.

«Не успели», — с болью подумал Сони.

Озарение Миррана, чем бы оно ни было вызвано, опоздало.

Глава 18. Тени на солнце

Сони бежал по усыпанной снегом мостовой. В груди гулко колотилось сердце, прерывистое дыхание с хрипом вырывалось из пересохшего горла, пот лился прямо в глаза, затмевая зрение. Не подводили пока только верные ноги, но Сони чувствовал, что скоро устанут и они.

Где-то рядом, в переулке, вскрикнули, но мчаться на помощь Сони и не думал. Сойти с широкой улицы означало верную смерть. В узких проходах между домами было не увернуться от внезапно возникающих прямо из стен када-ра, не броситься в сторону, увидев перед собой опасность. Хуже того — ты мог сам загнать себя в тупик, так как здешние переулки иногда оканчивались высоким забором или глухой перегородкой. Увы, потерявшие от ужаса разум квенидирцы кидались именно туда или ломились в дома, наверное, надеясь, что Дети Ночи не заметят спрятавшегося в подполе человека. Зря они так считали. Када-ра видели всё, и преград для них не существовало.

Подошва поехала по ледяной полоске, и Сони упал лицом вниз. С языка сорвалось крепкое ругательство — останавливаться нельзя, нужно бежать прочь, как можно скорее искать выход из города и при этом не попасться на глаза Пожирателям Душ. А когда он, поднимаясь, повернул голову вбок, сквернословить ему перехотелось. Пришло время молиться.

В рассветном сумраке када-ра выглядели бесформенными сгустками тьмы, скопившимися под козырьком деревянного крыльца. Но в отличие от ночного мрака, который постепенно разгоняли лучи встававшего солнца, вытянутые фигуры чудовищ, составленные как будто из клочков тумана, оставались непроглядно черными. Они облепили сидящего на ступеньках человека так, что на свету оставались только его ноги в просящих каши сапогах. Какой-то бедняк, да примут Небеса его светлую душу. Если она еще не полностью поглощена Детьми Ночи…

Порождения Бездны, словно услышав его мысли, оторвались от жертвы. Сони ясно увидел их «лица» — колышущиеся шары цвета дегтя с тремя провалами, обозначавшими глаза и рот. Неизвестно, зачем боги придали им такой облик: видели када-ра не обычным для людей способом, а души высасывали не через рот — хватало простого прикосновения, чтобы человек безмолвно падал и навсегда замирал.

— Быв-вш-ший хоз-зя-аин… — прошепелявила одна из тварей. — Задуш-шить!

— Убить… Сожрать… Уничтожить… — подхватили другие.

— Мать-мать-мать! — застонал Сони. — Великая Богиня-Мать, спаси меня и защити, клянусь всю жизнь приносить тебе жертвы!

Он рывком поднялся на ноги и что было сил понесся вперед по улице, мимо деревянных и каменных домов, куда угодно, только бы подальше от чудовищ. Он знал, что это бесполезно — в скорости с божественными существами ему было не потягаться. Када-ра настигали всех, и спасти его могло лишь чудо.

— А-а-а-а! — заорал мужчина, внезапно выскочивший из-за угла и чуть не сбивший Сони.

Сначала ему показалось, что это был вопль ужаса, что там, за этим человеком, еще када-ра, и нужно бежать куда-то в сторону, в другое место. Но, моргнув, Сони узнал одного из помощников Энтарина. В руках он держал один из факелов, которые еще в замке раздавал пришедший с отрядом ученый из Эстальского университета. Когда их зажигали, огонь шипел и искрился, а потухал очень быстро. Ламан объявлял, что в этом виновата какая-то смесь, которая якобы должна отпугивать или убивать Детей Ночи. Непонятно, откуда ученые это взяли, потому что никакого результата ни факелы, ни специально подготовленные сотни стрел, смазанных этим составом, не дали.

— Стой! — в отчаянии крикнул Сони северянину.

Помощник Энтарина его не слышал. Продолжая истошно вопить, он с полыхающим факелом в руках несся прямо в тесные объятия собственной смерти. Када-ра, струящиеся за Сони, как хвост черной куницы, на мгновение удивленно замерли, а затем кинулись на более легкую добычу, скрыв северянина от чужих глаз. Факел, бросающий на снег яркие искры, вывалился из безвольной руки мужчины и погас.

— Небеса, о, Небеса… — прошептал Сони.

— Сюда! — тихо позвал его кто-то. — Эй ты, маленький, сюда!

Он оглянулся. Из-за того угла, откуда только что выбежал помощник Энтарина, ему махал седой мужчина с окладистой бородой. Он слегка светился, а из-под распахнутого кожуха выглядывал коричневый мундир с эмблемой магической стражи. Сони вспомнил этого человека — один из тех двух совестливых магов, которые не сбежали из Квенидира, когда Нендамьел распустил стражу.

364