Камень королей - Страница 422

422

— И что вы предлагаете? — стиснув зубы, спросила она. — Я уже испортила с кесетами отношения, сообщив, что это лишь временная мера. Чего еще вы хотите?

— Чтобы вы были осторожнее в своих высказываниях, — сказал северянин. — Вы королева, вы не можете так запросто раздавать обещания, тем более тем, кто откровенно пытается использовать вас в своих целях.

— Вот как? — Невеньен деланно вскинула брови, чувствуя, что перестает управлять собой. Перед глазами закрутилась знакомая черная круговерть, которая регулярно охватывала ее после измены Иньита и тех слов, которые бросил ей перед отправлением в Кольвед Тьер. — Скажите, а вы всегда осторожничаете в своих высказываниях? А, лорд Таймен? Вы никогда не испытываете горя? Когда када-ра уничтожили ваши владения, вы были осторожны в высказываниях?

Казначей, сначала озадаченно уставившийся на нее, нахмурился.

— Не особенно, если честно. Но от меня тогда крайне мало что зависело. А на вас лежит ответственность за всю Кинаму. Вы будете плохой королевой, если…

Плохой королевой? Черные пятна расцвели в глазах астрами и пионами, заполоняя мир. Зачем он это сказал? Ведь что-то подобное и нужно было услышать той, второй — мертвой Невеньен, всеми силами старавшейся вырваться наружу из глубин ее сознания.

— Я хотела дать вам хорошего короля, чтобы не быть плохой королевой, — перебила Невеньен. Она не узнавала собственный голос, будто ее губами шевелил кто-то другой. — Но меня убедили, что он будет еще хуже. Все еще можно вернуть, если хотите. Хотите? Или я могу стать никакой королевой. Столько претендентов вокруг — есть из кого выбрать!

На лице Таймена отразился испуг.

— Моя королева, я совсем не это имел в виду! Постойте… Куда вы?

Кажется, он собирался за ней побежать, но его удержал Раллан. Мудрый выбор — Невеньен, резко направившаяся в свои покои, уже не контролировала себя и не знала, на что она способна.

* * *

В окно спальни дул холодный, приходящий с гор ветер. В проеме виднелись краешек хребта Самира и голубое небо, по которому неторопливо плыли облака. Некоторые из них как будто цеплялись за вершины гор вдалеке и оставались там, набухая белыми шапками. Невеньен наблюдала за ними около четверти часа и в то же время не видела их. Она сталась думать о чем угодно, лишь бы опять не сорваться.

Это началось два месяца назад. Вспышки необъяснимого гнева, по-детски глупого поведения, которого Невеньен потом стыдилась, случались нечасто, и чем дальше, тем реже. Как правило, ей удавалось сдержать себя, вовремя куда-нибудь уйти, поэтому сегодняшняя дурацкая ссора с Тайменом была исключением. С очерствением ситуация обстояла гораздо хуже. Невеньен иногда сама поражалась собственному равнодушию. Некоторые вещи, которые полгода назад вызвали бы у нее бурю эмоций, сейчас не затрагивали ни единой струны в ее душе. Она перестала многого бояться, но вместо того, чтобы принести какую-то пользу, это стало причиной внезапно накатывающей злости, справиться с которой было невероятно сложно — потому что Невеньен не опасалась последствий. Как ни странно, измена Иньита была в этом виновата лишь частично.

Решив отправиться в Кольвед, Невеньен понимала, что Тьер этого не допустит. Разговаривать с ним, просить войти в ее положение, она не хотела — внутри все еще тлела обида за то, какую роль он сыграл в разоблачении Иньита. Поэтому все приготовления они с Окарьетом, которого Невеньен сделала своим сообщником, исхитрились провести тайно, чтобы главный советник ни о чем не догадался. Из-за одолевавшей его в последнее время рассеянности добиться этого оказалось проще, чем она думала. За двое суток до отъезда Тьер все еще пребывал в полном неведении, а отменить уже ничего было нельзя.

Когда она сообщила ему обо всем, он был в шоке. Невеньен не знала, что его поразило сильнее — то ли то, что он все упустил, то ли то, что он не ожидал от подопечной такого поступка. Старый наставник сначала растерялся, а потом пришел в бешенство. К грозе Невеньен подготовилась, к тому же в ее состоянии ей было все равно — хоть оскорбляйте, хоть на куски режьте. К чему она точно не могла подготовиться, так это к огорошившей ее страшной новости.

Тьер умирает. И неизвестно, сколько он проживет — полгода, год или месяц.

Он произнес это дрожащим голосом, не веря, что ученица ускользает от него в такой важный момент. Позднее Невеньен узнала, что его болезнь почти не проявлялась до гибели Акельена, но после этого не обращать внимания на ее признаки стало невозможно. Постоянные головные боли, провалы в памяти, подозрительная усталость, дезориентация… На какой-то срок помогла микстура, приготовленная Залавьеном с использованием того же ингредиента, что в бодрящей настойке, — поэтому окружающим и казалось, что Тьер пьет именно ее. Однако королевский врач заранее предупредил, что она всего лишь уберет некоторые симптомы, но течение болезни не замедлит. Лекарства же от этой хвори не существует.

Тьер держал правду в секрете до последнего, обоснованно считая, что для хрупкого каркаса, на котором стоит правление мятежников, она станет сокрушительным ударом. Ведь все держалось на Тьере, его авторитете, а не на королеве или ком-то еще, и только он один из всех мятежников обладал достаточным опытом, чтобы управлять государством. Малейший намек на то, что главный советник смертельно болен, — и от союзников не осталось бы и следа, а Кинама погрузилась бы в новую кровавую междоусобицу. Чтобы дело его жизни не разрушилось, он стал поспешно готовить себе смену: Невеньен. Исполнение мечты советника было невозможно без нее. А она собственными руками поставила жирную черту на его труде, отправившись фактически на погребальный костер.

422