Камень королей - Страница 476

476

Сони кусал губы. Кажется, он не верил в такой подарок. Еще бы, полжизни ютиться в могаредских коллекторах и притонах и тут — стать аристократом. Это он еще не знал, какие земли ему уготованы. Говорят, у Таннеса шикарное поместье…

— Мне ничего не надо, — сказал он.

— У вас есть время привыкнуть к вашему статусу, — Невеньен постаралась смягчить тон. Мужчина просто переволновался — она бы тоже опешила, свались на нее такое чудо. — Обо всем этом будет объявлено только в Эстале…

— Нет, вы не поняли, — прервал он. — У меня нет права на награды. Если вы хотите меня купить титулом, то это бессмысленно, — говорил он таким тоном, будто просто ставил королеву в известность о своем решении. — Я не жалую высокорожденных и не горю желанием превращаться одного из них. Если вы правда хотите меня наградить за заслуги — я ничего особенного не сделал. Настоящий герой мертв, это он меня обучил и придумал план, как уничтожить Детей Ночи. А за мои внезапно проснувшиеся способности нужно благодарить только богов.

Сони встал с кресла и сделал по комнате несколько широких шагов. Неприметный и утомленный мужчина, который только что сидел перед королевой, бесследно исчез. Вместо него появился кто-то другой, порывистый, уверенный в себе и, судя по складке между бровями, не терпящий возражений. Лишь глаза остались теми же — цепкими и пронзительными.

На памяти Невеньен подобная перемена происходила уже не первый раз. Она подозревала, что первая, «тихая» личность Сони — это маскировка, с которой он так сжился, что не отличал себя от нее. В конце концов, умелый вор не должен обращать на себя внимание. Но как вести себя с его подлинной, «неистовой» сущностью — тем, кто вытаскивал на себе Дьерда из Гайдеварда, убивал Гередьеса и побеждал када-ра, Невеньен не представляла. Ей казалось, что этот человек способен на что угодно, и она его побаивалась.

— Вы должны получить достойную плату за службу и за все, что вы для меня сделали, — возразила Невеньен. — Своей короной я обязана вам: если бы вам не удалось избавиться от Гередьеса, я бы не стала королевой. Я ведь даже толком не наградила вас за то задание — после него вы опять отправились на верную смерть! А потом, пусть с помощью лейтенанта Калена, вы избавили Кинаму от чудовищ, которые грозили уничтожить всю страну. Вы не можете не принять мой дар.

Он криво усмехнулся, подбавив дров в огонь гнева, которым понемногу начинала полыхать Невеньен.

— Вы не можете мне его предлагать, — поправил Сони. — И никогда не предложили бы, знай вы правду. Вместо этого вы отправили бы меня на виселицу, и это было бы совершенно справедливо.

В животе у нее противно засосало от плохого предчувствия.

— Что за правда?

— Простите, моя королева, — сказал Сони, глядя ей в глаза. — Мне надоело притворяться, изображать героя и все такое. Это неправильно. У меня только одна просьба: не наказывайте Дьерда и Виньеса. Они хотели, как лучше.

— Что это за правда?!

В порыве эмоций Невеньен привстала с кресла, но ответ заставил ее бессильно рухнуть обратно.

— Это я виновен в разорении Севера. Я выпустил када-ра. Я собирался с их помощью спасти отряд от Тэби, а потом отправить их в Бездну, но оговорился и нечаянно освободил их от клятвы служения. Я не хотел ничего этого, — он махнул рукой в сторону Синей площади, на которой складывались погребальные костры для Сына Цветка и погибших в долине офицеров.

— Но как?.. — слабо проговорила Невеньен.

— Как я у меня получилось открыть державу? — закончил за нее Сони. — Она оказалась связана с камнем королей.

Ну конечно. Все было предельно логично. Вряд ли маги древности, создавая клетку для Детей Ночи, сделали так, что открыть ее мог любой. Но так как секрет управления када-ра не выходил за пределы королевской семьи, то он канул в небытие вместе с последним представителем династии Идущих. Ни Тьеру, ни тем более Невеньен и в голову не пришло, что они отправляют за державой именно того человека, который может освободить жутких тварей из Бездны.

Невеньен выдохнула, закрыв лицо ладонями. Первозданный Хаос… Ей давно следовало догадаться, что в истории гвардейцев что-то не сходится. Но зачем, если преступник так удобно вставал в схему заговора Гередьеса?

В одно мгновение на Невеньен свалилась вековая усталость. Она отняла руки от лица и взглянула на Сони.

— Зачем вы все это мне рассказали?

— Я же сказал: это неправильно, — он пожал плечами. — Все поздравляют меня с победой над Детьми Ночи, хвалят или, как вы, пытаются наградить, но никто не знает, что причина трагедии во мне.

Она едва сдержала истерический смех.

— То есть вы обрадуетесь, если я прикажу вас казнить?

Сони оставался абсолютно спокоен. Это ставило ее в тупик. Любой другой человек на его месте, во-первых, скрывал бы истину всеми возможными способами, а во-вторых, трясся от ужаса при мысли, что может последовать за признанием.

— Я не обрадуюсь. Но, представьте себе, даже у воров есть угрызения совести. Я никогда не хотел стать причиной гибели тысяч северян. И уж точно я не хочу получать за это какие-то подарки и слышать, что я якобы благословлен богами.

Он прав — выходило очень цинично. Но что есть жизнь, как не сплошная издевка? Если хорошо подумать, без могаредского вора и Детей Ночи Невеньен никогда бы не стала королевой — Гередьес был бы жив, а в лагерь под Эсталом не пришло столько союзников. А Сони, который попал в храм Шасета, следуя приказу Невеньен, и освободил чудовищ, сам же их победил. Все это было взаимосвязано, причем неким извращенным и жестоким способом.

476