Камень королей - Страница 90

Как объяснить Келси истины, которые известны в Кинаме каждому дураку? Похоже, он не врал, что рос в глухом лесу, и, возможно, то, что он сделал, правда было добрейшим из всего того, что Сони видел в своей жизни. Но теперь он еще лучше понимал, почему столько людей бежит в Могаред подальше от магов.

— Идем, — Сони взял Келси за руку, как маленького ребенка. — Кален не обрадуется тому, что ты натворил.

Маг грустно кивнул.

Сони попал в точку — командир рвал и метал. Его злость выглядела как сухое отчитывание, но после месяца общения Сони научился различать грани его эмоций.

— Эта ошибка еще хуже, чем та, которую допустил Тэби на пути из Могареда. В тот раз мы, по крайней мере, успели выполнить задание, — выговаривал Кален. На скулах у него играли желваки. — Я тебя предупреждал, Келси, что твое вершение добрых дел несовместимо со службой истинному королю. Занимайся этим, когда уйдешь из гвардейцев.

Келси, потупившись, изучал свои износившиеся сапоги. Раскаяния в нем не чувствовалось. Кален вздохнул.

— Будешь наказан, когда мы вернемся в Серебряные Пруды. Ты тоже, Сони.

— За что?!

Он же ничего не сделал!

— За то, что не пресек его глупость. Мы все присматриваем друг за другом, Сони, — Кален перевел тяжелый взгляд на него. — Поддерживаем и останавливаем при необходимости. Если бы не это, то половина из нас до сих пор копошилась бы в помоях, а другая половина уже давно обратилась бы в пепел.

— Да, командир, — скрепя сердце ответил Сони.

Времена, когда он за кем-то присматривал — и за ним тоже — закончились пятнадцать лет назад со смертью Дженти. С тех пор Сони был сам по себе. Нет, в бандах все всегда все за всеми следили, но с другой целью — как бы кто не подставил или не оторвал несправедливо большой куш. Однако эта банда — отряд, тут же поправил он себя, — отличалась от любых компаний, которые Сони когда-либо видел. И он уже начинал испытывать к ним… Что — привязанность? Невозможно. Вся эта чушь сгорела вместе с погребальным костром брата.

— Хорошо, — Кален наконец-то отвернулся. — Значит, Альвен ничего не знает про державу.

— Он возмутился вполне искренне, — подтвердил Сони.

По Калену было непонятно, обрадовало его такое известие или нет. Глупца и труса Альвена, храни он у себя державу, было несложно запугать или ограбить. А вот с Даллином возникали трудности.

За восемь дней отряд накопал на него достаточно сведений — их хватало с лихвой. Даллин служил еще у Тамела, но был тогда уличным забиякой, которому не доверяли серьезных поручений. Он занимался в основном тем, что стращал всякую мелочь вроде лоточников да избивал тех, кто переходил Тамелу дорогу. Даллин неожиданно поднялся семь лет назад, после смерти господина. Примерно в то время Альвена, на которого Даллин продолжал работать вместо Тамела, назначили судьей, и Даллин благодаря дружбе с ним превратился в главного защитника воинов Шасета перед законом. Деньги потекли к нему рекой. Однако этого явно было мало для приобретения такого веса среди последователей Мрачного бога, чтобы к Даллину отправляли новичков и считали его особым гостем в борделях.

Хотя с последними все как раз было ясно. Первое предположение Дьерда оказалось ошибочным — он поближе познакомился с некоторыми шлюхами и разузнал, что владельцы публичных домов вынуждены платить воинам Шасета, чтобы те не разоряли их, а охраняли. В том числе и от посягательств закона — здесь уже снова в деле участвовал Альвен. Даллина, как привилегированного члена общины, привечали в каждом борделе и вообще везде, где были хоть как-то обязаны последователям Мрачного бога.

А те, в свою очередь, превозносили Даллина — человека, который стремительно взлетел от простой шавки до того, кто покровительствует паломникам и бесплатно спит с лучшими шлюхами города. Единственное, чем это можно было объяснить, — он принес жрецам сосуд с Детьми Ночи, созданиями Шасета. То есть королевскую державу.

Среди поклонников Мрачного бога, в чью общину влились Тэби, Лейни и Дьерд, ползали шепотки, что Даллин — хранитель неких реликвий. При этом не уточнялось, каких именно, а рядовые последователи считали, что держава утеряна, как и осколки королевской короны. Сам Даллин сохранял вокруг себя завесу тайны, предпочитая навсегда затыкать тех, кто его донимал вопросами. Ему сходили с рук даже неоднократные убийства соратников. Впрочем, среди поклонников Шасета это было обычным делом.

На первом этаже что-то загрохотало. Семейная пара паломников к Альенне уехала три дня назад, больше никто во флигель не вселился, и ломиться, кроме своих, было некому. На всякий случай Сони схватился за поясной нож, напряглись и Келси с Каленом.

— С-ступенька, ядрить ее! — разнесся по пристройке пьяный голос Лейни. Ответом ему было не менее пьяное хихиканье Дьерда и приглушенная ругань Тэби.

Сони расслабился и убрал нож. Спустя несколько мгновений в комнату по воздуху вплыли Лейни и Дьерд, а следом за ними по лестнице поднялся Тэби, который вытягивал перед собой руки. Когда два тела оказались возле кроватей, он резко опустил ладони. Дьерд приземлился ровно на свою постель, а Лейни рухнул на край и, не удержавшись, скатился вниз.

— С-сын Б-бездны… — начал браниться солдат, потирая ушибленный бок, и вдруг резко дернулся, схватившись за рот.

— Вот урод, — пробормотал Тэби, снова выбрасывая вперед руку.

Лейни шумно стошнило, и Сони отскочил, чтобы на него не попали брызги. Однако ни одна капля того, что изверглось из мечника, не упала на пол. Жидкость собралась в незримый сосуд и отлетела от Лейни, как только его перестало крючить. Тэби шевельнул пальцами, и по его мановению ставни задвигались, открывая для рвоты путь наружу. Кален поморщился, когда за окном раздался плеск. Слуги Кьёра уже не раз жаловались лорду на паломников.