Камень королей - Страница 159

159

По лицам мужчин ничего нельзя было прочитать, и Сони посмотрел на Невеньен. Она не так хорошо владела собой и могла нечаянным движением выдать приговор еще до того, как он будет озвучен. Девушка преобразилась за последние три месяца, и Сони не слишком нравилось то, в какую сторону пошли изменения. От того мягкого, неуверенного в себе ребенка, каким Невеньен была в Серебряных Прудах, остался только янтарно-медовый привкус. Сейчас она вполне соответствовала по-военному строгой обстановке кабинета, который когда-то занимали командиры замкового гарнизона. Девушка похудела, побледнела и даже украшения носила теперь другие — теплое золото заменила похожая на камень кость горного рай-гала. Это было не удивительно, учитывая удары, которые пришлись в последнее время на долю такой юной девушки. Но сильнее всего Сони беспокоило то, что в глазах маленькой королевы появилась мрачная решимость. Она подтверждала слухи о том, что Невеньен поклялась во что бы то ни стало отомстить Гередьесу за смерть мужа.

Возможно, на девушку всего лишь влияло царящее в комнате уныние. Будь его воля, Сони запретил бы принимать решения, касающиеся жизни и смерти, в ящиках вроде этого. От древней мебели несло плесенью, несмотря на сладковатый аромат ствилла, наверняка поселившийся тут только благодаря Невеньен, а от каждого камня, стыдливо прикрытого новыми гобеленами со сценами застолий, веяло необжитостью. Разве захочется в такой комнате быть милосердным? Старик Тьер, например, глядел на всех так, словно мечтал их поубивать. Помешкав, Сони на всякий случай передвинулся ближе к окну.

Когда гвардейцы поклонились и замерли перед королевой, она поднялась со стула и вышла вперед советника.

— Мне очень жаль, что вы потеряли нескольких бойцов в этом задании, — откашлявшись, начала Невеньен, — но мы вынуждены идти дальше, молясь Небесам об их душах.

Она прочистила горло, как будто бы действительно печалясь о случившемся. Однако после этого ее тон изменился, и Сони сообразил, что девушка просто подбирает нужную интонацию. На лице Тьера, туго обтянутом кожей, промелькнула тень неудовольствия.

— Вы разочаровали меня тем, что не справились с порученной вам задачей, — продолжала Невеньен, придав голосу жесткости. — Более того, из-за того, что вы не остановили предателя, пострадало население Аримина, а на свободу выпущены одни из ужаснейших созданий Бездны.

Дьерд шевельнулся. Он специально составлял легенду так, чтобы к гвардейцам нельзя было подкопаться — дескать, они ничего не могли сделать. Но такое уж у главарей — и королевы к ним тоже относятся — право: всегда во всем обвинять подчиненных.

— Учитывая вред, который вы, пусть и непреднамеренно, нанесли стране, наказание за него может быть лишь одно: казнь.

Невеньен замолчала, глядя на гвардейцев и проверяя их реакцию. Никто не шелохнулся. Сони приготовился к прыжку в окно, пока продолжая ждать. Ну же, девочка, это ведь не может быть твое последнее слово?

— Однако ситуация не такова, чтобы мы могли разбрасываться настолько ценными жизнями, как ваши, — с некоторым облегчением, словно ей самой было неприятно произносить предыдущую фразу, сказала Невеньен. — Кроме того, вы должны будете искупить свою вину. Это не значит, что вас не ждет наказание. Допущенные вами ошибки слишком серьезны.

До этого момента Сони не замечал, насколько все напряжены. Но стоило Невеньен упомянуть о том, что ничьи жизни она забирать не будет, в воздухе что-то изменилось: дышать стало легче, и даже одежда стала как-то свободнее, будто людей больше не стягивали незримые веревки. Никто не умрет. Все остальное можно было пережить.

— Лейтенант королевской гвардии Кален Рондалл: вам назначается выговор и штраф, равный двадцати процентам вашего жалованья за месяц, а также лишение положенного отпуска. Рядовой королевской гвардии Виньес Тотгарн…

Сони, отвернувшись от окна, вполуха слушал перечисление наказаний. Все это было так, глупость, даже в кутузку никого не бросили. Ему не заплатят вторую часть суммы, за которую его нанимали помочь гвардейцам в поиске державы? Ничего, быть нищим ему не в новинку. Как-нибудь выкарабкается. Гвардейцам на удержание жалованья и лишение отпуска тоже было наплевать — они и так по полтора-два года не бывали дома. Келси, отсылающий деньги родителям, погиб, а Виньес, которого могло огорчить лишение отпуска, заранее с этим смирился.

Интересно, почему наказание настолько пустяковое? В этом мире все имело свою цену, а гвардейцы за свой провал ее явно не заплатили. Давая такое щедрое отпущение грехов, Невеньен наверняка собиралась потребовать что-нибудь самоубийственное. Но что — убить Гередьеса? Если она действительно собиралась дальше бороться за власть, ждать такое задание следовало в первую очередь.

— И последнее, — громко произнесла Невеньен. — Вам запрещено говорить кому-либо о том, что вы когда-либо были в Аримине. В отчетах указано, что совет отправил вас в крепость Греньет проверить и обучить новобранцев и заодно уничтожить банду разбойников, нападающих на ближайшие к нему поселения. За распространяемую ложь о том, что совет мог отдать вам приказ отправиться в Аримин, вы будете жестоко наказаны, лишены звания и уволены из гвардии.

Сони с пониманием усмехнулся и быстро стер ухмылку с лица, вспомнив о гвардейской дисциплине. Теперь ясно, почему кара такая слабая. Если бы она была хоть сколько-нибудь публичной, все бы сразу заинтересовались, в чем дело. Советники увидели свою вину в случившемся на Севере — ведь если бы они не послали отряд за державой, катастрофы бы не было. Поэтому они пытались скрыть тот факт, что мятежники участвовали в освобождении када-ра. Доказать, что Тэби продался Гередьесу, было невозможно, зато сотни людей подтвердили бы, что Кален и его отряд подчиняются мятежникам. Очиститься от такого пятна на репутации будет проблематично.

159