Камень королей - Страница 229

229

— Да.

Альезан огляделся. Настолько близко, чтобы их слышать, стоял лишь Кален.

— И почему не бросаю это проклятое дело, провались оно в пасть Шасета? — он криво улыбнулся. — Ты сын кесета. Как ты сам считаешь?

— Я… — Сех растерялся. — Я не знаю. Я думал, вы стараетесь ради того, чтобы трон заняла истинная королева. Ради блага Кинамы и ее народа.

Лорд издал нервный смешок.

— Мальчик, поверь, ни один человек не будет стараться ради некоего эфемерного блага страны и народа. Из-за них почтенные старцы не вцепляются друг другу в бороды и не расквашивают носы. Даже твой отец — он затеял все это не ради блага сехенов, как он сам утверждает, а ради мести. Например, до смерти твоей матери что он делал для… освобождения своего народа от гнета лордов — так вы это называете?

Сех перемялся с ноги на ногу. Видимо, ничего.

— Песни менестрелей о благородных героях, не жалеющих ничего ради королевства, это выдумки, — жестко произнес Альезан. — Каждый старается ради себя.

Сех нахмурился, покусывая губу.

— И вы — тоже ради себя?

Лорд замолчал. Сони ощутил исходящие от него сомнения. Стоило ли отвечать мальчишке искренне? Он был сыном врага, досадной помехой, которую Альезану приходилось терпеть из-за условий ненавистных сехенов.

— Я кое-что должен лорду Тьеру, — признался он. — Правителем должен был стать не Тэрьин и не бастарды Ильемена, а Тьер. Он единственный сможет навести порядок в королевстве.

— Значит, все-таки ради Кинамы? — с надеждой спросил Сех.

— Плевать мне на нее, — Альезан пожал плечами. — Кинама меня не наградит. И ее народ тоже. Чем меня награждают сехены за то, что я извиваюсь, лишь бы пробить для них право обучаться в школах? — он поднял мелко дрожащую ладонь и указал на подергивающуюся щеку. — Вместо того чтобы принять предлагаемый им щедрый дар, они пытаются меня свести в Бездну и обвиняют во всех грехах. Нет, о стране и народе здесь не волнуется никто. У Ирта, например, смышленые внуки, которым светит быть в лучшем случае разносчиками сладостей или садовниками. Твоего отца тревожит память о жене. Кто-то жаден до власти… Всем хочется чего-то для себя, и кесеты не исключение.

— Спасибо за ответ, господин Альезан.

Сех погрустнел. Мысль о том, что у вождей — и в том числе его отца — есть свой, шкурный интерес, его не обрадовала.

Полог шатра на площади зашевелился, и на фоне светлого прямоугольника появился приземистый силуэт.

— Из-за болезни кесета Виша совет переносится на завтра! — прокричал он.

— Идемте, — приказал Альезан. Гвардейцы вмиг собрались вокруг него. — А ты, Сони, сразу отправляйся дежурить. Позже я пришлю кого-нибудь к тебе на смену.

Дежурить? Что ж, можно назвать это и так. Только вот смены у него не будет, тут лорд преувеличил. Этой ночью у него в руках окажутся… Как там сказал Виш: судьбы сехенов? Сони посмотрел вслед низенькой фигурке, плетущейся за гвардейцами. У него тоже свой интерес, возможно, благороднее, чем у других. Он просто не хотел делать никого сиротой.

* * *

Сони подышал на мерзнущие ладони и прижал одну из них к заживающей ране на скуле. Он втиснулся между старой липой и сараем и торчал здесь уже несколько часов. Холод, рассеивающийся между деревьями, как будто нарочно залезал в узкий темный зазор между стенкой и шершавой корой и стягивал кожу. Будь у Сони возможность побегать и попрыгать, тепло мгновенно разошлось бы по телу. Однако ему нужно было вести себя тихо до тех пор, пока не заснет хозяин «гнезда» наверху.

Дом Гоха, соединенный из нескольких шаров с проходами внутри, прочно сидел на ветках ствилла на недосягаемой высоте, огибая ствол по кругу. Из крошечного отверстия в боку дальней комнаты лился слабый свет. Хотя вся деревня давно погрузилась в тишину и усталую дремоту, Гох не спал. Наверное, его мучила за что-нибудь совесть. А может, готовил речь к завтрашнему выступлению.

Наконец огонек погас. Сони выждал некоторое время и выбрался из угла. Тенью проскользнув между деревьями, он прижался к ствиллу Гоха и стал нащупывать канаты. Перчатки, которые он надевал, когда работал с веревками, лежали в кармане. Сегодня ему нужно было воспринимать все оттенки ощущений, и пусть лучше он сотрет мясо до костей, чем провалит задание.

Потерев рукавом заледенелый нос, Сони схватился за канат. Гох не плел лесенок и не делал петель, в которые удобно засовывать стопы. Сех мельком пожаловался, что отец даже не пригласил его в гости, предпочтя беседовать с сыном на земле. Может, Гох прячет у себя в шкафу трупы сехенов, которые посмели ему перечить? Нет, конечно же. Сехены не пользуются шкафами.

Первую половину пути Сони преодолел без труда. Всего-то и нужно было, что перебирать руками и подтягиваться. Проблемы начинались дальше — свалившись оттуда, существовал риск не просто отбить зад, а сломать шею.

Стараясь не болтаться на веревке, Сони пролез между сетью тросов. Они терялись в густой хвое, превращаясь в самую настоящую паутину. Натягивать их так и в таком количестве не имело смысла — «гнездо» и без того было намертво пришпилено к стволу. Либо у Гоха не в порядке с головой, либо он целенаправленно готовился к тому, что за ним придут.

Так или иначе, надо было как-то пробраться через сеть. Упершись ногой в ветку и пытаясь не думать о том, что с каждым мгновением у него уходят силы, Сони подергал пару ближайших канатов. Надежными они не выглядели. Узлы, по которым можно было что-то определить, терялись во мраке.

Два раза за сегодня Сони удалось наблюдать, как Гох влезает в свое «гнездо». Он делал это грациозно и так быстро, что в деталях рассмотреть его действия не получалось. Сони прикрыл веки, вспоминая. Кажется, сехен двигал рукой право. Что у нас там? Два каната. Один тонкий, гладкий и натянутый, как струна, другой толстый, лохматый и провисающий. Который из них правильный? Логичнее было бы выбрать первый, но подниматься по второму проще — не скользят руки. Сони нерешительно покачался. Оставалось лишь положиться на милость Кайди, чего он очень не любил. Слишком уж ветрена богиня удачи…

229